• Skip to content
  • Skip to primary sidebar
  • Skip to footer

Еда в литературе

За столом с литературными героями

  • Главная
  • Блог
  • Новости
  • Мои книги
  • Обо мне
  • Контакты

06.04.2022

Шрусберийское печенье для брата Кадфаэля (и всех нас)

Когда случаются катастрофы, разделяющие жизнь на до и после, многие привычные занятия теряют смысл. Как в этом новом мире можно писать стандартные посты с рецептами? Мой ответ на данный момент: никак. Многое из того, чем я занималась раньше, теперь утратило какое-либо значение. Конечно, какой-то созидательный интеллектуальный труд необходим мне, чтобы не рассыпаться окончательно. Но стоит ли сейчас соединять его с блогом — большой вопрос. Потому что мой блог во многом стоял на фундаменте, который сейчас превратился в зыбучие пески.

Я привыкла писать с ощущением, что мир открыт, добр и полон радостей. Он готов подарить массу чудесных открытий — стоит только протянуть руку, как за книжкой с книжной полки. Это тот мир, в котором мне хотелось бы жить и растить своего ребёнка. Сейчас он почернел и схлопнулся. Писать из этой точки я (пока) не умею или умею плохо.

Мне нравилось быть связующим звеном между разными культурами. Рассказывать о вещах, не очевидных для русского человека, и показывать, сколько красоты и смысла может быть в чужих традициях. Мой блог всегда был про культурные связи. Сейчас эти связи лежат, растоптанные, в грязи.

Но, парадоксальным образом, на текущий момент именно это кажется мне едва ли не единственным ответом на вопрос, зачем продолжать. При всём ужасе происходящего я не хочу вносить свою лепту в культурную изоляцию России, потому что уж она-то точно никому добра не принесёт. И я не хочу отыгрываться на людях, которые, как и я, не выбирали эту новую реальность. (А среди моих подписчиков таких всё же большинство, судя по соцсети, ныне признанной экстремистской.) Я, напротив, хотела бы их поддержать. И я хотела бы и дальше строить какие-то связи, а не разрушать их. Раньше мне неоднократно писали, что мой блог становился для кого-то отдушиной в трудный жизненный период. Если вдруг и сейчас он сможет хоть на полградуса ослабить чьё-то напряжение, значит, в этих текстах есть какой-то смысл.

Правда, сейчас я, по сути, учусь писать заново. Но у меня есть какое-то количество черновиков и заготовок, из которых можно что-то сделать.

Например, эта история про печенье из Шрусбери лежала у меня почти дописанная — оставалось лишь немного её оформить. В ней, как мне кажется, сразу два целительных элемента. Во-первых, здесь я рекомендую серию книг, которая отлично переключает голову (по крайней мере, переключала в мирные времена, но и сейчас, наверное, для кого-то сработает). Это правда очень добрые и уютные книги. Во-вторых, мелкая моторика тоже помогает ослабить стресс, и прокалывание дырочек в печенье в этом плане ничем не хуже других вариантов, которыми можно занять руки.

***

В этом году я открыла для себя новое имя — Эллис Питерс. И это оказалась любовь с первых страниц. В центре внимания тут всё та же старая добрая Англия, но под несколько непривычным углом — действительно добрая и при этом очень-очень старая. Или наоборот, неожиданно молодая? Это смотря откуда вести отсчёт.

Есть такое понятие, как «уютный детектив». Классический пример — это, конечно, Агата Кристи. И вот кто бы мог подумать, что «уютные детективы» прекрасно себя чувствуют не только средь розовых кустов и за чайными столиками XX века, но и в махровом Средневековье!

Самое известное, что есть у Эллис Питерс, — это «Хроники брата Кадфаэля», цикл из двадцати детективов про средневекового монаха, примеряющего на себя роль сыщика-любителя. Дело происходит в XII веке, место действия — Англия (и немножко соседний Уэльс). У главного героя бурное прошлое и в меру спокойное настоящее: когда-то он побывал в крестовом походе, потом бороздил моря, ну а ближе к старости решил подумать о душе и осел в бенедиктинском монастыре в Шрусбери. Впрочем, размеренная монашеская жизнь брата Кадфаэля то и дело подвергается испытаниям: тут и исторические междоусобицы (гражданская война), и нездоровые амбиции товарищей по монастырю. Как результат — то один труп, то другой.

В сериале «Кадфаэль» (1994-1998) по книгам Питерс главную роль исполнил Дерек Джекоби

Но преступления в этой истории всё же не главное. Пожалуй, это и очаровывает: исторический и бытовой контекст играют огромную роль в каждой книге, а с убийствами Питерс особо не спешит. Повествование разворачивается размеренно и неторопливо, детективная линия проступает далеко не сразу. В целом, тут очень милое, уютное Средневековье без грязи, но и без явной клюквы. Отдельно мне понравилось, как сюжет отталкивается от психологии людей, которые жили «тогда», хотя сильно психологичными эти книги, может, и не назовёшь. А ещё — вечный поиск баланса в контексте правосудия: времена, конечно, были суровые, но понятия чести и справедливости имели едва ли не больший вес, чем сегодня. В общем, всё это довольно необычно и занимательно.

Не говоря уже о том, что меня всегда притягивает локация «средневековый монастырь». Наверное, это всё тёплые юношеские воспоминания об «Имени розы», но на сердце у меня всегда теплеет, если литературное повествование вдруг заносит героев в такое, казалось бы, суровое место. Даже когда там происходит лишь малая часть истории. А уж в «Хрониках брата Кадфаэля» монастырских декораций хоть отбавляй!

Вот, кстати, об «Имени розы». Читавшие его наверняка подвергнутся искушению сравнить Эллис Питерс с Умберто Эко. Моё мнение: в этом нет особого смысла. Это разные книги с разными задачами. И даже там, где они формально пересекаются, каждая хороша по-своему. При этом Питерс, конечно, покорила меня тем, что у неё-то всё происходит в Англии, а Англия — основной предмет моих интересов. С ней у меня гораздо больше личных ассоциаций, чем с Италией, — часто даже неосознаваемых.

Вот, например, я не сразу сообразила, почему у меня по-особенному теплеет на душе всякий раз, когда я встречаю в тексте упоминание Шрусбери. Просто одно это слово щекотало чем-то краешек сознания. Потом поняла: всё дело в одноимённом печенье, которое давно уже засело у меня в голове — правда, совсем в другом литературном и историческом контексте.

***

Вообще, Шрусбери — город сам по себе примечательный, заслуживающий посещения и сегодня. Хотя его историческое величие во многом принадлежит прошлому. Но от него осталось, на что посмотреть туристам.

Шрусбери находится совсем недалеко от границы с Уэльсом — расположение во многом стратегическое. Это надолго определило его торговое и политическое значение. С самого момента основания (примерно в начале IX века) здесь бурлила жизнь! Но главные для сюжетов Эллис Питерс локации появились чуть позже: в 1074 году был построен Шрусберийский замок, а девятью годами позже — основано бенедиктинское аббатство Святых Петра и Павла. Последнее и стало прибежищем вымышленного брата Кадфаэля — ещё примерно полвека спустя.

В реальности никакого Кадфаэля, конечно, не существовало, зато все декорации посвящённых ему книг предельно близки к исторической правде. На то, что осталось от монастыря, можно посмотреть и в наши дни. Что же касается повседневной жизни аббатства, считается, что книги Эллис Питерс описывают её вполне достоверно. И очень подробно.

Тем не менее шрусберийского печенья — того самого, о котором мне захотелось поговорить, раз уж странствия по литературным мирам занесли меня в Шрусбери, — вы в них не найдёте. И не потому, что это слишком шикарное угощение для скромных бенедиктинских монахов. Просто в XII веке его ещё не существовало. Появляется оно только на рубеже XVI-XVIII веков, то есть это уже не Средневековье, а Ренессанс — эпоха Шекспира, если угодно. В принципе, подобная выпечка могла существовать и раньше, но вряд ли в монастыре. Так что связь сегодняшнего печенья и литературного повода (книг Эллис Питерс) весьма условна и существует главным образом в моей голове.

***

Ну хорошо, если в рационе шрусберийских монахов «времён Кадфаэля» не было одноимённого печенья, то что тогда было? К сожалению, документальных свидетельств по данному конкретному монастырю сохранилось мало: архивы с хозяйственными записями погибли. Но мы знаем, как обстояли дела в целом по стране. Это можно экстраполировать и на аббатство Святых Петра и Павла в Шрусбери, что, в общем-то, и проделала Эллис Питерс.

Вплоть до начала XIII века рядовые монахи и монахини в Англии должны были придерживаться строжайшей диеты. Мяса в ней не предполагалось совсем, даже по праздникам. Полноценный приём пищи был, по сути, всего один — в районе полудня, то есть можно условно считать его обедом. Плюс незадолго до заката — лёгкий перекус, который мог сойти за ужин. Таким образом, не предполагалось ни завтрака, ни других способов подкрепиться в течение дня — по крайней мере, одобренных уставом. С учётом того, что трудиться монахам приходилось весьма активно, да и ночью долго поспать не удавалось из-за богослужебных обрядов, всё в сумме складывалось в самый аскетичный образ жизни.

Варлаам и Иоасаф делят трапезу (1469)

При этом даже те полтора полноценных приёма пищи, на которые монахи могли рассчитывать, не были поводом расслабиться: о душе надлежало помнить даже за обедом. Поэтому любые разговоры за столом были запрещены (включая «Передай мне хлеб, брат Питер»). Зато обязательным атрибутом каждой трапезы было чтение религиозных текстов. Кто-то один из братии, кому на сегодня выпала эта роль, читал Священное Писание, а остальные должны были осмысливать услышанное, пока жуют.

— Мне надо поспеть вовремя, — сказал Джон, оправляя полы рясы и отряхивая ладони, — на этой неделе я читаю жития святых.
А ведь и точно, сейчас его очередь, припомнил Кадфаэль. Для чтения в трапезной брату Джону, как нарочно, подбирали самые скучные и невыразительные отрывки из житий, однако тот восхвалял святых и мучеников с неподдельным рвением, вкладывая в это всю свою душу. Дали бы ему почитать об усекновении главы Иоанна Предтечи, подумал Кадфаэль, небось с таким жаром бы взялся — того и гляди, чтобы стены не рухнули.
(«Страсти по мощам»)

В целом, с точки зрения церкви посты и прочие ограничения были делом сугубо добровольным. Но, конечно, внутри религиозной общины, каковой являлся монастырь, выбора не предоставлялось. Самодисциплина — это для мирян. А в стенах монастыря даже общепринятые постные дни становились ещё более постными: был шанс остаться совсем без ужина или ограничиться хлебом и водой.

Всё это — с официальной точки зрения. Но, конечно, самые строгие правила обычно предполагают, что есть и лазейки. Например, птица, а иногда и другие виды мяса, были допустимы в рационе больных монахов и почтенных старцев. И время от времени кто-то из молодой и здоровой братии имел возможность присоединиться к ним за обедом. Употреблять мясо также не возбранялось публичным представителям монастыря. То есть настоятель или приор, как правило, могли включать мясо в своё меню без зазрения совести. В конце концов, одной из обязанностей средневекового монастыря было предоставить кров и питание всякому путнику, постучавшемуся в его двери, причём гостям надлежало обеспечить наивысший комфорт, насколько возможно. А это значит, что монастырь охотно принимал от мирян дары в виде дичи и прочих излишеств — в хозяйстве пригодится. А там, глядишь, и самим что-то перепадёт.

С приближением Рождества многие шрусберийские купцы и владельцы окрестных маноров начали вспоминать о душе и, желая замолить грехи и показать себя добрыми христианами, не входя в большие расходы, делали обители скромные подношения. Оттого-то под Рождество обычно скудный монашеский стол скрашивали редкие лакомства — мясо и дичь. Братьям перепадали и медовые пироги, и сушеные фрукты, и цыплята, а то и олений окорок. Благодаря этому святой праздник превращался чуть ли не в пиршество, и монахи не видели в этом большого греха.
(«Монаший капюшон»)

Конечно, это не относится к ситуациям, когда от высших представителей монастыря требовалось публично продемонстрировать свою духовность — например, присутствовать на пиру в обществе знатных господ. На крупных пиршествах королевского уровня обычно предлагалось отдельное меню — рыбное. Не менее роскошное, чем основное, мясное. Оно предназначалось в первую очередь для церковнослужителей, а также, возможно, тех, кто постился в частном порядке, по собственному почину.

— Он передает обители в полное владение свой манор Малийли, включая земли, на которых трудятся несколько его арендаторов. В обмен на это мы предоставляем ему усадьбу здесь, в аббатстве. Один дом — самый первый на городской стороне у мельничного пруда — как раз свободен, и подходит для него. Мы обязуемся поставлять все необходимые припасы для него, его жены и двоих слуг. Тут оговорены все подробности, предусмотренные в подобных случаях. Они будут получать ежедневно по два каравая хлеба из тех, что идут на стол братии, и по одному из тех, что выпекают для служек. Так же и эля: того, что отпускается монахам, — они получат по два галлона в день, а того, что пьют служки, — по одному. В скоромные дни им будут посылать мясные блюда, какие подают высшим аббатским служителям из мирян, а в постные — рыбу с аббатской кухни. Ну а по праздникам, само собой, — дополнительные лакомства, какими будет богата обитель. За припасами на кухню будет приходить их слуга. Кстати, прислуге тоже будет выдаваться по мясному или рыбному блюду в день.
(«Монаший капюшон»)

Чем ближе закат Средневековья, тем мягче становятся ограничения, так что даже рядовые монахи получают всё больше возможностей наслаждаться едой и выпивкой без оглядки на свой статус. Эту эволюцию неплохо демонстрирует весёлый монах из «Кентерберийских рассказов» Джеффри Чосера (конец XIV века) — не чета серьёзным бенедиктинцам со страниц Эллис Питерс, то есть образца XII века.

Веселый нравом, он терпеть не мог
Монашеский томительный острог,
Устав Маврикия и Бенедикта
И всякие прескрипты и эдикты…
Зачем корпеть средь книг иль в огороде,
Зачем тощать наперекор природе?
Труды, посты, лишения, молитвы —
На что они, коль есть любовь и битвы?

Вот уж кто точно не отказался бы от сладкого печенья с пряностями! Без оглядки на устав и не дожидаясь обеда. Кажется, что между ним и братом Кадфаэлем — пропасть. Но сегодняшний рецепт я хотела бы посвятить именно Кадфаэлю — по-моему, он это заслужил. И если того самого шрусберийского печенья он никогда и не пробовал, то всё же успел по полной насладиться жизнью в своей мирской ипостаси. Уверена, что в этой жизни было место и для вкусной еды (насчёт прекрасных женщин мы это знаем наверняка).

Не говоря уже о том, что пряности и розовая вода в составе печенья из Шрусбери — своего рода привет крестовым походам. Бывший крестоносец Кадфаэль оценил бы и это.

***

Первые упоминания шрусберийского печенья относятся к XVI веку, а в 1600-х оно становится всё популярнее и всё чаще встречается в кулинарных книгах. Так что обычно, говоря об «историческом» (не современном) печенье из Шрусбери, мы имеем в виду XVII век и далее.

В художественной литературе это лакомство увековечил английский драматург Уильям Конгрив. В пьесе «Так поступают в свете» (The Way of the World, 1700 год) он использует шрусберийское печенье в качестве метафоры поведения человека:

Вы там, в своем Шропшире, братец Уилфул, так друг перед дружкой рассыпаетесь — того и гляди растаете во рту, как шрусберийский бисквит.

В оригинале эта фраза выглядит так: Why, brother Wilfull of Salop, you may be as short as a Shrewsbury cake, if you please. Процитированный мною перевод Р. Н. Померанцевой вполне удачно передаёт суть. Ведь именно благодаря этому краткому упоминанию у Конгрива мы сегодня не сомневаемся, какой была текстура оригинального шрусберийского печенья — сухой и рассыпчатой. А то дошедшие до нас рецепты можно трактовать по-разному: количество сухих ингредиентов обычно чётко определено, а вот с жидкими (яйцами и иногда растопленным маслом) всё более расплывчато — часто их предлагается добавлять до достижения нужной консистенции теста, без уточнений.

Рецепт, который я взяла за основу, относится к середине XVII века и принадлежит мадам Сьюзен Эйвери. Его приводит Питер Брирс в своей книге «Традиционная еда Шропшира» (Traditional Food in Shropshire by Peter Brears). Я сравнила его с другими рецептами примерно того же периода и могу сказать следующее.

Пропорции в основном как раз такие — начиная с самых старых рецептов: две части муки, одна часть сахара, одна часть сливочного масла. Также обязательно присутствует яйцо, но вот его доля колеблется. Это, как уже было сказано, может заметно влиять на результат — плотность и жесткость теста. Я решила всё же стремиться к рассыпчатости, заявленной в пьесе Конгрива, поэтому у меня всего одно яйцо на полфунта муки.

И самое главное — вкусовые добавки. Где-то на излёте правления королевы Виктории (рубеж XIX-XX веков) в шрусберийском печенье появляется лимонная цедра — и прочно в нём закрепляется. Ещё к ней часто присоединяется изюм. Но изначально в печенье из Шрусбери не было ни того, ни другого. Что было, так это щедрый набор пряностей и розовая вода. Пряности варьируются: мускатный орех, гвоздика, корица, имбирь, мацис — обычно не всё сразу, а в каком-то произвольном сочетании. Розовая вода остаётся неизменной.

Количество розовой воды сильно зависит от её качества: аромат у неё бывает разной степени насыщенности и, соответственно, по-разному проявляется в готовой выпечке. Тут, к сожалению, только пробовать и подбирать точную дозу индивидуально. В моём случае, например, розовый аромат в готовом печенье практически не ощущался, так что в следующий раз я бы подумала, как его усилить.

В связи с этим, в принципе, можно и не зацикливаться на таком экзотическом ингредиенте. Если у вас нет розовой воды, ничто не мешает приготовить печенье без неё. Тогда при необходимости замените её другой жидкостью (холодной водой или молоком), но, в принципе, жидкости в яйце и без этого может оказаться достаточно, чтобы связать тесто.

Размер — ещё одна отличительная особенность печенья из Шрусбери. В классическом варианте образца XVII века оно получается заметно крупнее привычного нам печенья «к чаю». Его вырезают из раскатанного пласта теста миской (а не стаканом, как мы скорее поступили бы сегодня) либо сначала делят тесто на порции, а потом раскатывают каждую индивидуально в лепёшку соответствующего размера. Из того самого рецепта Сьюзен Эйвери следует, что нужно поделить тесто на порции примерно по 2 унции (56 г), скатать из них шарики и расплющить каждый шарик в лепёшку размером с доску для сыра (cheese trencher). Удивительно подробное описание для своей эпохи! К счастью, мы знаем, что стандартный диаметр доски для сыра — порядка 5 дюймов (12,7 см). Вот и искомый размер.

Ещё одна запоминающаяся внешняя черта этого печенья — дырочки, складывающиеся в ромбовидный узор. Строго говоря, такая отделка не обязательна и встречается не всегда. Но она определённо придаёт печенью из Шрусбери свою изюминку и делает его узнаваемым. Поэтому, в моём представлении, если мы хотим приготовить запоминающиеся угощение в духе эпохи, стоит выделить время и поработать над узором.

Не пугайтесь этой идеи! Прокалывать сотни дырочек по одной — и правда так себе перспектива, но, к счастью, у поваров XVII века нашёлся для этого свой лайфхак. Часто рецепты прямым текстом предписывают наносить основной узор на печенье при помощи… гребня для волос! По-моему, это гениально. Сложно придумать более практичное решение, если нужно проделать в тесте сразу много дырочек. Естественно, гребёнка должна быть чистой, что уточняется даже в рецептах 400-летней давности (if you have a comb that hath not been used — читаем мы в книге The Compleat Cook 1658 года). И лучше выбрать расчёску с зубчиками чуть покрупнее, чем у меня, а то в моём случае узор получился совсем уж мелким. Если подходящей расчёски нет под рукой — деревянная шпажка (и терпение) вам в помощь.

 

Шрусберийское печенье (Shrewsbury Cakes)

ИНГРЕДИЕНТЫ

  • 225 г муки
  • 112 г мелкого сахара
  • 0,5 ч. л. корицы
  • Щепотка соли
  • 112 г масла
  • 1 яйцо среднего размера (С1 — 50 г без скорлупы)
  • 1-2 ч. л. розовой воды (или обычной воды, по необходимости)

ПРИГОТОВЛЕНИЕ

  1. Разогреть духовку до 180 °C. Застелить два противня бумагой для выпечки.
  2. В большой миске или чаше стационарного миксера смешать все сухие ингредиенты: муку, сахар, корицу и соль.
  3. Добавить нарезанное кубиками сливочное масло (из холодильника). Втирать масло в мучную смесь до получения консистенции мелких крошек. Можно делать это вручную — кончиками пальцев, можно — в стационарном миксере с насадкой-лопаткой, а можно порубить в комбайне с ножами (только, опять же, помельче, частички масла не должны быть слишком крупными).
  4. В отдельной мисочке разболтать яйцо и добавить в масляно-мучную смесь вместе с розовой водой. Перемешать до получения однородного теста (слишком долго не месить).
  5. Разделить на 8 равных частей (по 60-63 г каждая). Скорее всего, на одном противне у вас уместится только половина печений (4 штуки), поэтому, пока вы будете ими заниматься, можно убрать оставшиеся 4 шарика теста в холодильник (сложить на блюдце и накрыть пищевой плёнкой, чтобы не подсыхали).
  6. Из каждого комочка теста нужно сформировать лепёшку диаметром 12-13 см равномерной толщины. (Чем аккуратнее лепёшка, тем равномернее она пропечётся.) Удобно раскатывать тесто сразу на том пергаменте, на котором печенье будет выпекаться (а потом перенести пергамент на противень вместе с подготовленным печеньем). Чтобы лепёшки получились аккуратными, стоит воспользоваться каким-то шаблоном: например, вы можете вырезать из плотной бумаги круг нужного диаметра, раскатать тесто так, чтобы оно примерно соответствовало размеру, наложить на него шаблон и подогнать к нему края теста при помощи ножа. Если у вас есть миска (салатник) с верхним диаметром 12-13 см, воспользуйтесь ею. Я ровняла своё печенье кондитерским кольцом, но понимаю, что тут я в меньшинстве. В принципе, если вы не страдаете перфекционизмом, можно оставить края лепёшки неровными. Правда, при этом они, скорее всего, зарумянятся заметно сильнее, чем центр печенья.
  7. Когда у вас есть круглые лепёшки, на них нужно нанести узор — самое симпатичное, что есть в этом печенье. Удобно использовать для этого расчёску: нанести с её помощью полосы по всей поверхности печенья таким образом, чтобы получился ромбовидный узор. Затем шпажкой (или острым кончиком расчёски) проткнуть центр каждого ромбика. Можно весь узор наносить шпажкой или каким-то аналогичным острым инструментом, но это займёт гораздо больше времени. 
  8. Выпекать в предварительно разогретой духовке примерно 12 минут. Печенье готово, когда оно начнёт слегка румяниться по краям (при условии, что оно у вас получилось равномерной толщины).
  9. Пока выпекается первая партия, сформировать печенье из оставшегося теста, а затем выпечь и его.
  10. Готовое печенье оставить на противне хотя бы на 5 минут. Затем его можно аккуратно снять и перенести на решётку для полного остывания.

Filed Under: Все записи блога

Reader Interactions

Comments

  1. Jana says

    12.04.2022 at 10:27

    Здравстуйте, Танечка,
    продолжайте, обязательно продолжайте свои интереснейшие публикации и рецепты!
    Поверьте, именно сейчас это важно, как никогда.
    Это подарок среди эмоционального давления сегодняшней реальности.
    С благодарностью из Риги…

    Ответить
    • Татьяна Алексеева says

      12.04.2022 at 11:22

      Спасибо за слова поддержки, Яна! Постараюсь продолжать по мере сил и возможностей.

      Ответить
  2. Диана says

    12.04.2022 at 17:52

    Здравствуйте, Татьяна! Похоже, пришло время подписчикам оказать Вам моральную поддержку. Во-первых, хочется поблагодарить Вас за рецепты и описания блюд с интереснейшей историей: от них в восторге и я, и моя мама, и преподавательница английского языка, которой особенно интересны культурные феномены. Честно говоря, Ваш блог — один из самых увлекательных в Интернете. А во-вторых… не знаю, станет ли Вам от этого легче, но меня подобные рассуждения всегда утешали: если случается что-то плохое — это не мир сходит с ума, это действительность показывает своё настоящее лицо. Жизнь изначально окрашена в тёмные тона, и чем больше в ней будет хороших вещей — таких, как увлекательные рассказы, рецепты вкусных блюд или блоги, в которых с любовью и уважением освещаются чужие традиции, — тем легче будет нам всем.

    Ответить
    • Татьяна Алексеева says

      20.04.2022 at 15:50

      Здравствуйте, Диана! Спасибо за ваш комментарий. Мне, честно говоря, всё же больше нравится думать, что зло — не норма. Но вы правы в том, что разбавлять его чем-то надо, насколько это нам по силам…

      Ответить
  3. Irina says

    14.04.2022 at 15:57

    Спасибо Вам Таня! Спасибо за мудрость и доброту в Ваших постах.
    Печенье восхитительное, браво! Вы полностью воссоздали его исторический образ. Я такое видела только в очень старых кулинарных книгах или у серьезных исторических авторов.
    К сожалению, в наши дни, «Шрусберийское печенье» изменилось до неузнаваемости. В рецептах «всебританской бабушки» Мэри Бэри, например, напрочь отсутствует розовая вода и пряности. Это просто маленькие вырубные печенья с изюмом и лимонной цедрой. Да и в большинстве современных кулинарных книг нет даже и упоминания о своеобразном узоре и его способе нанесения. Супермаркеты тоже продают, под этим названием, простое песочное печенье с юзюмом.
    А Вам не доводилось, Таня, пробовать другое, очень схожее с Шрусберийским, печенье из Шотландии «Petticoat Tails»?

    Ответить
    • Татьяна Алексеева says

      20.04.2022 at 16:03

      Здравствуйте, Ирина. Рада весточке от Вас.
      Вообще, мне кажется, эволюция печенья — это нормально, все рецепты с историей проходят через это в той или иной мере… и ещё неизвестно, что в конечном итоге вкуснее — старое или новое :)) Но, конечно, старые версии всегда по-своему интереснее новых, с учётом того, сколько всего за ними стоит. И это наша возможность почувствовать свою общность с людьми прошлого.
      Petticoat Tails мне знакомо, правда, я привыкла рассматривать его как разновидность шортбреда (т.е. в моём понимании это такой shortbread определённой формы). В его историю я, правда, пока не углублялась… Хотя где-то у меня даже была сохранена подходящая литературная цитата 🙂

      Ответить
  4. Яна says

    17.04.2022 at 09:33

    Как я рада, что Вы вернулись!
    очень не хватало

    Ответить
    • Татьяна Алексеева says

      20.04.2022 at 16:07

      Спасибо! Буду и дальше иногда что-то публиковать, хотя на регулярность в текущих условиях не рассчитываю. Как уж получится…

      Ответить
  5. Ася says

    05.05.2022 at 22:04

    спасибо за то, что вы всё это время делали и продолжаете делать: тексты нужны и сейчас, и всегда, как всякое добро; тем, кто отнял у нас то, чем мы могли бы стать никак нельзя позволить отнять то, чем мы являемся

    многих сил, чтобы не опускать руки и делать этими руками то, что радует ваше и наши сердца

    Ответить
    • Татьяна Алексеева says

      08.08.2022 at 10:31

      Спасибо, Ася, какие прекрасные слова: «тем, кто отнял у нас то, чем мы могли бы стать никак нельзя позволить отнять то, чем мы являемся»… Всё так.

      Ответить
  6. Гульдария says

    02.07.2022 at 16:08

    Огромное вам спасибо за ваш труд.
    За ваше детальный кропотливый подход, то что вы делаете это по сути исторические исследования.
    Я не так давно живу в Англии, хотя читаю вас давно.
    И где то именно благодаря вашим трудам, я познала тот самый английский дух.
    И да сегодня ваши статьи как якорь того что мир все таки нормален.

    Спасибо огромное
    Ваш благодарный читатель

    Ответить
    • Татьяна Алексеева says

      08.08.2022 at 10:32

      Спасибо вам!

      Ответить

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Primary Sidebar

Об авторе

Привет! Меня зовут Татьяна Алексеева, и этот сайт — плод моей любви к хорошей литературе и вкусной еде. Read More...

Instagram

«ГАРИБАЛЬДИ» — печенье с «давлеными мухами»

Сегодня я наконец закрываю тему выпечки «с мухами» на какое-то время. И делюсь долгожданным рецептом. Сама идея выпечки с начинкой из мух звучит не слишком  аппетитно для стороннего уха, не так ли? А между тем в английской кухне это, можно сказать, отдельный жанр.

В нём соединились сразу две «фишки» традиционных английских рецептов. С одной стороны — манера давать своим национальным блюдам ироничные и не всегда аппетитные прозвища. С другой — огромная популярность коринки (коринфского изюма).

В новой статье на сайте я рассказываю об одном из самых известных представителей жанра — печенье «Гарибальди». В народе его называют по-разному: «печенье с раздавленными мухами», «кладбища мух» и т. п. А иногда и того похуже — «ничьё любимое печенье», потому что оно действительно не самое популярное. И всё же с 1861 года оно всегда готово прийти на выручку британцу, даже в самые трудные времена. Что неплохо отражено в разных художественных произведениях.

Все подробности — тут:
https://readandeat.net/2023/09/25/garibaldi-biscuits/
(Активную ссылку, как всегда, можно найти у меня в шапке профиля)
«ГАРИБАЛЬДИ» — печенье с «давлеными мухами»

Сегодня я наконец закрываю тему выпечки «с мухами» на какое-то время. И делюсь долгожданным рецептом. Сама идея выпечки с начинкой из мух звучит не слишком  аппетитно для стороннего уха, не так ли? А между тем в английской кухне это, можно сказать, отдельный жанр.

В нём соединились сразу две «фишки» традиционных английских рецептов. С одной стороны — манера давать своим национальным блюдам ироничные и не всегда аппетитные прозвища. С другой — огромная популярность коринки (коринфского изюма).

В новой статье на сайте я рассказываю об одном из самых известных представителей жанра — печенье «Гарибальди». В народе его называют по-разному: «печенье с раздавленными мухами», «кладбища мух» и т. п. А иногда и того похуже — «ничьё любимое печенье», потому что оно действительно не самое популярное. И всё же с 1861 года оно всегда готово прийти на выручку британцу, даже в самые трудные времена. Что неплохо отражено в разных художественных произведениях.

Все подробности — тут:
https://readandeat.net/2023/09/25/garibaldi-biscuits/
(Активную ссылку, как всегда, можно найти у меня в шапке профиля)
•
Follow

«ГАРИБАЛЬДИ» — печенье с «давлеными мухами»

Сегодня я наконец закрываю тему выпечки «с мухами» на какое-то время. И делюсь долгожданным рецептом. Сама идея выпечки с начинкой из мух звучит не слишком аппетитно для стороннего уха, не так ли? А между тем в английской кухне это, можно сказать, отдельный жанр.

В нём соединились сразу две «фишки» традиционных английских рецептов. С одной стороны — манера давать своим национальным блюдам ироничные и не всегда аппетитные прозвища. С другой — огромная популярность коринки (коринфского изюма).

В новой статье на сайте я рассказываю об одном из самых известных представителей жанра — печенье «Гарибальди». В народе его называют по-разному: «печенье с раздавленными мухами», «кладбища мух» и т. п. А иногда и того похуже — «ничьё любимое печенье», потому что оно действительно не самое популярное. И всё же с 1861 года оно всегда готово прийти на выручку британцу, даже в самые трудные времена. Что неплохо отражено в разных художественных произведениях.

Все подробности — тут:

«Гарибальди» — печенье с «давлеными мухами»


(Активную ссылку, как всегда, можно найти у меня в шапке профиля)

7 дней ago
View on Instagram |
1/9
Пока я дописываю большую статью о печенье «Гарибальди» (с рецептом) — держите тизер!

Очень люблю такой специфический юмор в кулинарных названиях. Как и изюм в выпечке :)
•
Follow

Пока я дописываю большую статью о печенье «Гарибальди» (с рецептом) — держите тизер!

Очень люблю такой специфический юмор в кулинарных названиях. Как и изюм в выпечке 🙂

2 недели ago
View on Instagram |
2/9
Примените методы Шерлока Холмса к этому видео и догадайтесь, когда оно было снято. Будьте смелее в своих предположениях!

Это я фотографировала печенье «Гарибальди» для статьи на сайт и заодно сняла бэкстейдж. Рецепт, понятное дело, записала сразу, а вот предваряющий его занимательный рассказ (в котором вообще-то вся соль!) не могу родить уже... очень давно. Можно было бы сказать, что я просто бесконечно откладываю это дело, ставя в приоритет другие задачи. Но вот вчера я наконец решила прицельно за него взяться, отодвинув всё остальное. И что вы думаете? Ничего. Ну, как ничего — почти целая страница за день!

Вроде, я знаю, о чём нужно рассказать. Знаю, как это лучше сделать. Но, видимо, где-то в глубине себя не понимаю зачем. У меня совершенно расстроился процесс письма ради письма, без явной цели и адресата. Принцип «делай добро и бросай его в воду» больше не работает. И вариантов тут два: подводить под процесс новые смыслы или менять формат. Или и то и другое.

Отсюда отчасти и мои эксперименты с reels. Потребность что-то нести во внешний мир никуда не делась, но сейчас ей оказывается проще найти выход через другие выразительные средства.

А формату длинных текстов явно нужны новые смыслы. Например, нормальная монетизация (страшное слово, но вот я его сказала!).
•
Follow

Примените методы Шерлока Холмса к этому видео и догадайтесь, когда оно было снято. Будьте смелее в своих предположениях!

Это я фотографировала печенье «Гарибальди» для статьи на сайт и заодно сняла бэкстейдж. Рецепт, понятное дело, записала сразу, а вот предваряющий его занимательный рассказ (в котором вообще-то вся соль!) не могу родить уже… очень давно. Можно было бы сказать, что я просто бесконечно откладываю это дело, ставя в приоритет другие задачи. Но вот вчера я наконец решила прицельно за него взяться, отодвинув всё остальное. И что вы думаете? Ничего. Ну, как ничего — почти целая страница за день!

Вроде, я знаю, о чём нужно рассказать. Знаю, как это лучше сделать. Но, видимо, где-то в глубине себя не понимаю зачем. У меня совершенно расстроился процесс письма ради письма, без явной цели и адресата. Принцип «делай добро и бросай его в воду» больше не работает. И вариантов тут два: подводить под процесс новые смыслы или менять формат. Или и то и другое.

Отсюда отчасти и мои эксперименты с reels. Потребность что-то нести во внешний мир никуда не делась, но сейчас ей оказывается проще найти выход через другие выразительные средства.

А формату длинных текстов явно нужны новые смыслы. Например, нормальная монетизация (страшное слово, но вот я его сказала!).

2 недели ago
View on Instagram |
3/9
Сериал «Вызовите акушерку» по мотивам книг Дженнифер Уорф. Помню, как смотрела его в беременность, то есть примерно семь лет назад. И тогда практически не обращала внимания на все эти детали. Удивительно!

С точки зрения кулинарии это любопытный исторический период (1950-60-е). И при этом как будто обделённый вниманием. Возможно, потому, что он лишён романтического флёра более ранних эпох. Ещё живы свидетели времени, поэтому оно кажется близким. Но не мне! Для меня оно как раз полно загадок. Наверняка не всё, что там можно найти, так уж прекрасно на современный взгляд (и вкус), но хочется всё же заполнить эти лакуны. А тут как раз повод нашёлся.

Ко мне приехала официальная кулинарная книга по сериалу «Вызовите акушерку», и если вы не поленитесь лайкнуть это видео, то я её полистаю в одном из следующих. А впрочем, я её полистаю в любом случае :)
•
Follow

Сериал «Вызовите акушерку» по мотивам книг Дженнифер Уорф. Помню, как смотрела его в беременность, то есть примерно семь лет назад. И тогда практически не обращала внимания на все эти детали. Удивительно!

С точки зрения кулинарии это любопытный исторический период (1950-60-е). И при этом как будто обделённый вниманием. Возможно, потому, что он лишён романтического флёра более ранних эпох. Ещё живы свидетели времени, поэтому оно кажется близким. Но не мне! Для меня оно как раз полно загадок. Наверняка не всё, что там можно найти, так уж прекрасно на современный взгляд (и вкус), но хочется всё же заполнить эти лакуны. А тут как раз повод нашёлся.

Ко мне приехала официальная кулинарная книга по сериалу «Вызовите акушерку», и если вы не поленитесь лайкнуть это видео, то я её полистаю в одном из следующих. А впрочем, я её полистаю в любом случае 🙂

3 недели ago
View on Instagram |
4/9
По идее, в Косом переулке есть несколько заведений, где можно перекусить. Когда в начале третьей книги Гарри сбегает от Дурслей и какое-то время живёт в «Дырявом котле», он проводит свои дни в праздном шатании между магазинами и с удовольствием выбирает, чем подкрепиться. Но какие-то заведения нам так и не дано увидеть, потому что в книгах они только предполагаются, без конкретики.

Вообще, в литературном источнике на весь Косой переулок поимённо названы только два места, где можно что-то съесть: «Дырявый котёл» и кафе-мороженое Флориана Фортескью. И если первое сложно пропустить, то на второе читатели часто не обращают особого внимания, хотя у него тоже есть свои секретики. Сегодня рассказываю о них.
•
Follow

По идее, в Косом переулке есть несколько заведений, где можно перекусить. Когда в начале третьей книги Гарри сбегает от Дурслей и какое-то время живёт в «Дырявом котле», он проводит свои дни в праздном шатании между магазинами и с удовольствием выбирает, чем подкрепиться. Но какие-то заведения нам так и не дано увидеть, потому что в книгах они только предполагаются, без конкретики.

Вообще, в литературном источнике на весь Косой переулок поимённо названы только два места, где можно что-то съесть: «Дырявый котёл» и кафе-мороженое Флориана Фортескью. И если первое сложно пропустить, то на второе читатели часто не обращают особого внимания, хотя у него тоже есть свои секретики. Сегодня рассказываю о них.

3 недели ago
View on Instagram |
5/9
По законам жанра, тут должен быть набор лайфхаков из серии: как с достоинством выйти из положения и показать свою квартиру красиво. Но его не будет. Потому что какое уж тут достоинство, когда тебе на голову потолок осыпается — по-хорошему, так быть не должно.

Ещё тут могло бы быть яркое противопоставление было/стало: раньше мы ютились в убитой съёмной квартирке на заснеженной окраине, а теперь чиллим в собственном трехэтажное доме с видом на озеро Комо (или где нынче модно строить дома). Но его тоже не будет. Потому что квартира у нас по-прежнему съёмная и на окраине — разве что уже не такая убитая. И город поменялся. Так бывает.

Так что это просто fun fact: вот на этой самой кухне, в старой газовой духовке, я пекла свои первые прустовские мадленки и хоббитские кексы. Но меня было не остановить 🤷
•
Follow

По законам жанра, тут должен быть набор лайфхаков из серии: как с достоинством выйти из положения и показать свою квартиру красиво. Но его не будет. Потому что какое уж тут достоинство, когда тебе на голову потолок осыпается — по-хорошему, так быть не должно.

Ещё тут могло бы быть яркое противопоставление было/стало: раньше мы ютились в убитой съёмной квартирке на заснеженной окраине, а теперь чиллим в собственном трехэтажное доме с видом на озеро Комо (или где нынче модно строить дома). Но его тоже не будет. Потому что квартира у нас по-прежнему съёмная и на окраине — разве что уже не такая убитая. И город поменялся. Так бывает.

Так что это просто fun fact: вот на этой самой кухне, в старой газовой духовке, я пекла свои первые прустовские мадленки и хоббитские кексы. Но меня было не остановить 🤷

3 недели ago
View on Instagram |
6/9
Размышления над утренней овсянкой. С прямым включением из моей головы 😅

Ещё одно когнитивное искажение, с которым я пытаюсь бороться: «все и так об этом знают», а точнее «я об этом однажды уже рассказывала»))

Меняю установку «повторяться неприлично» на «хорошее — повтори». Дело борьбы с кулинарными стереотипами от этого только выиграет.

Давайте проверим, кстати. Отметьтесь в комментариях, если НЕ знали про отсутствие овсянки у Конан Дойла. Или проголосуйте сегодня в сторис (там будет больше вариантов).
•
Follow

Размышления над утренней овсянкой. С прямым включением из моей головы 😅

Ещё одно когнитивное искажение, с которым я пытаюсь бороться: «все и так об этом знают», а точнее «я об этом однажды уже рассказывала»))

Меняю установку «повторяться неприлично» на «хорошее — повтори». Дело борьбы с кулинарными стереотипами от этого только выиграет.

Давайте проверим, кстати. Отметьтесь в комментариях, если НЕ знали про отсутствие овсянки у Конан Дойла. Или проголосуйте сегодня в сторис (там будет больше вариантов).

4 недели ago
View on Instagram |
7/9
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.
•
Follow

О чём мой блог?

Я думала, тут всё просто. Тема звучит как «еда в литературе» — вот об этом я и рассказываю. Но разве такая формулировка что-нибудь объясняет?

Я всегда чувствовала себя немного фриком среди кулинарных блогеров, а уж среди книжных — тем более. Мне казалось, это оттого, что я где-то посередине, но может, дело в другом?

Если смотреть глобально, мой блог — вообще не о еде. И не о книгах. Он об умении замечать детали — и получать от этого удовольствие.

Если бы я рассказывала не о еде в литературе, а, скажем, о садоводстве в кинематографе, по большому счёту ничего бы не изменилось.

Читатели иногда пишут мне, что после моих текстов стали обращать внимание на те детали в книгах и кино, которые раньше остались бы незамеченными. А недавно мне пришло сообщение, которое начиналось очень согревающей фразой: «Спасибо за волшебные рецепты и особенный взгляд на мир».

У меня и правда есть свой взгляд — не на еду и книги, а на мир в целом. Я радуюсь, когда получается его передать. И когда кто-то считывает мои рассказы именно так: не как набор фактов или очередной рецепт, а как призыв внимательнее изучать мир вокруг, видеть больше интересного в обыденных вещах и стараться во всём докопаться до сути.

4 недели ago
View on Instagram |
8/9
Вот тут точно нужно пояснить.

Джордж Оруэлл — это не только роман «1984» и повесть «Скотный двор», но и огромный пласт публицистики. Мои главные кулинарные ассоциации родом оттуда.

Центральное сочинение Оруэлла по теме — эссе «В защиту английской кухни», опубликованное в декабре 1945 года. В нём вообще много занимательного. Но одна мысль сходу привлекает внимание.

Чтобы выявить в английской кухне истинные жемчужины, Оруэлл предлагает подумать, чего в первую очередь будет не хватать англичанину за границей:

«Прежде всего, это кипперсы [копченая селёдка], йоркширский пудинг, девонширские топлёные сливки, маффины и крампеты».

Удивительно, что первым делом ему приходит в голову именно такой набор! Потом идёт ещё много всего, но первые мысли Оруэлла — об этих «деликатесах». Вообще, всё эссе — это уникальный памятник Англии первой половины XX века. Война и послевоенные дефицитные годы с продуктовыми карточками заметно изменили национальную гастрономию: отдельные блюда совсем отошли в прошлое, и очень много где акценты сильно сместились с одного на другое.

Кипперсы — характерный способ заготовки селёдки, когда рыбу распластывают бабочкой и коптят в таком виде (холодным методом). Один из вариантов традиционного завтрака.

Йоркширский пудинг — верный спутник ростбифа, воздушный печёный пудинг из жидкого блинного теста.

Девонширские сливки — густые топлёные сливки с неповторимым вкусом, которые намазывают на сконы, а Агата Кристи, например, любила есть и просто так.

Английские маффины — булочки из дрожжевого теста, которые готовят на сковороде. Главная «благородная» выпечка к чаю в литературе конца XIX — первой трети XX века.

Крампеты — дрожжевые оладьи со множеством дырочек. Ещё один атрибут чаепития, но более демократичный. Или просто перекус, который удобно поджаривать на огне камина, используя специальную вилку.

Я бы сейчас не отказалась от маффина с девонширскими сливками! А что выберете вы?
•
Follow

Вот тут точно нужно пояснить.

Джордж Оруэлл — это не только роман «1984» и повесть «Скотный двор», но и огромный пласт публицистики. Мои главные кулинарные ассоциации родом оттуда.

Центральное сочинение Оруэлла по теме — эссе «В защиту английской кухни», опубликованное в декабре 1945 года. В нём вообще много занимательного. Но одна мысль сходу привлекает внимание.

Чтобы выявить в английской кухне истинные жемчужины, Оруэлл предлагает подумать, чего в первую очередь будет не хватать англичанину за границей:

«Прежде всего, это кипперсы [копченая селёдка], йоркширский пудинг, девонширские топлёные сливки, маффины и крампеты».

Удивительно, что первым делом ему приходит в голову именно такой набор! Потом идёт ещё много всего, но первые мысли Оруэлла — об этих «деликатесах». Вообще, всё эссе — это уникальный памятник Англии первой половины XX века. Война и послевоенные дефицитные годы с продуктовыми карточками заметно изменили национальную гастрономию: отдельные блюда совсем отошли в прошлое, и очень много где акценты сильно сместились с одного на другое.

Кипперсы — характерный способ заготовки селёдки, когда рыбу распластывают бабочкой и коптят в таком виде (холодным методом). Один из вариантов традиционного завтрака.

Йоркширский пудинг — верный спутник ростбифа, воздушный печёный пудинг из жидкого блинного теста.

Девонширские сливки — густые топлёные сливки с неповторимым вкусом, которые намазывают на сконы, а Агата Кристи, например, любила есть и просто так.

Английские маффины — булочки из дрожжевого теста, которые готовят на сковороде. Главная «благородная» выпечка к чаю в литературе конца XIX — первой трети XX века.

Крампеты — дрожжевые оладьи со множеством дырочек. Ещё один атрибут чаепития, но более демократичный. Или просто перекус, который удобно поджаривать на огне камина, используя специальную вилку.

Я бы сейчас не отказалась от маффина с девонширскими сливками! А что выберете вы?

1 месяц ago
View on Instagram |
9/9

Это интересно

Вкус Шотландии: хаггис, каллен-скинк и кранахан (на день рождения Роберта Бёрнса)

«Еда без границ. Правила вкусных путешествий» Марины Мироновой

Страсбургский пирог (А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»)

Вкус Шотландии: кок-а-лики и другие лики лука-порея (по Вальтеру Скотту)

Страны

Австрия Америка Бельгия Британия Германия Греция Дания Испания Италия Россия Румыния Сербия Финляндия Франция Швеция Шотландия Япония

Писатели

Агата Кристи Алан Брэдли Александр Дюма Антония Байетт Артур Конан Дойл Астрид Линдгрен Бернард Шоу Брэм Стокер Вашингтон Ирвинг Герберт Уэллс Джейн Остин Джеральд Даррелл Джером К. Джером Джоан Роулинг Джоанн Харрис Джон Р. Р. Толкиен Джордж Оруэлл Иван Бунин Игорь Северянин Льюис Кэрролл Маргарет Митчелл Марсель Пруст Милорад Павич Никос Казандзакис Нил Гейман Оскар Уайльд Памела Трэверс Пелам Гренвилл Вудхаус Проспер Мериме Роберт Гэлбрейт Роберт Льюис Стивенсон Рэй Брэдбери Свен Нурдквист Туве Янссон Уильям Вордсворт Уильям Шекспир Фэнни Флэгг Чарльз Диккенс Шарлотта Бронте Элизабет Гаскелл Эллис Питерс Эрнест Хемингуэй братья Гримм народное сказки

Категории

блины и оладьи варенье вафли вегетарианство вторые блюда выпечка (несладкая) выпечка (сладкая) десерты жаркое завтраки закуски запеканки кексы конфеты напитки печенье пирожки приправы птица пудинги рагу салаты соусы супы сухари сэндвичи тарты торты хлеб

Формат

Масленица Пасха Рождество Хеллоуин кулинарная алхимия литературный ужин на природе полноценные трапезы праздники чаепитие

Ингредиенты

баранина бекон блинное тесто вишня говядина дрожжевое тесто заварной крем изюм имбирь капуста картофель красная смородина курица лук малина меренга миндаль морковь мясо мёд овощи овсяная крупа/хлопья овсяная мука орехи патока песочное тесто пиво помидоры птица ревень репа рис рыба свинина сливки субпродукты сухофрукты сыр телятина тыква фарш шоколад яблоки ягоды яйца

Footer

Автор: Татьяна Алексеева

Журналист, кондитер, фотограф-любитель, книголюб и британофил. Read More…

Избранные публикации

Copyright Tatiana Alekseeva© 2023 · Brunch Pro Theme by FEAST DESIGN CO.