По следам героев романа «Мастер и Маргарита»: фотоотчёт

Конец весны в Москве — лучшее время для приятных и познавательных прогулок по городу. И как же чудесно, что именно в это время года родился Михаил Афанасьевич Булгаков! Это даёт нам прекрасный повод прогуляться по булгаковским местам, вспомнить любимые эпизоды и любимых героев, а затем и подкрепиться чем-нибудь тематическим. 15 мая 2016 года, в день рождения писателя, мы провели встречу в необычном, расширенном формате. Она состояла из двух частей: литературная экскурсия с последующим литературным застольем.

Собственно говоря, идея таких мероприятий не только в том, чтобы как следует нагулять аппетит перед гастрономической частью вечера. Экскурсии по следам литературных героев — это, по сути, явление из той же области, что и литературные застолья. Это тоже попытка проникнуть в художественную реальность и взглянуть на мир глазами литературного героя. В данном случае мы говорим, главным образом, о героях романа «Мастер и Маргарита».

Вообще, по Москве водят немало разных литературных экскурсий, но далеко не ко всем писателям и персонажам можно с лёгкостью подойти не только с географической, но и с гастрономической стороны. Булгаков в этом отношении – редкая находка и для экскурсовода, и для повара. У него так много материала для изучения по обоим направлениям, что это даже осложняет задачу: сложно вместить всё, что хочется вместить, в рамки одной экскурсии или одного ужина. Мы постарались справиться с задачей, как могли.

Экскурсионную часть программы провела для нас Светлана Бражникова. Света много лет водит экскурсии на булгаковские темы, и надеемся, что и на этот раз экскурсантам не пришлось скучать. У меня, правда, почти нет фотосвидетельств с экскурсионной части этого вечера, так как я в это время занимались подготовкой стола. Есть только несколько случайных кадров, сделанных одним из наших гостей.

Так что придётся мне, как всегда, сконцентрироваться на застольной части вечера. Когда заходит речь о русских классиках, много и со вкусом описывавших всякие гастрономические изыски, Булгакова обычно вспоминают в числе первых. И, конечно, не без оснований. Будь то стол профессора Преображенского или меню «Грибоедова» — автор определённо знает, как произвести впечатление на читателя. Правда, если присмотреться, в большинстве случаев речь не идёт о каких-то замысловатых рецептах, то есть о блюдах, интересных с точки зрения сложности и необычности приготовления.Чаще производимый эффект основывается лишь на шикарном «сырье», которое среднестатистический читатель видел только на картинках из «Книги о вкусной и здоровой пище». Ну и на мастерских описаниях – этого у Булгакова не отнять. То есть взять тот же «Грибоедов» — что мы там видим? Филейчики из рябчика и филейчики из дроздов, дупеля, гаршнепы, бекасы, вальдшнепы по сезону, перепела, кулики. Устрицы, икра, стерлядь. Зубрик и шашлык по-карски. В общем, сплошь дорогие, изысканные, недоступные продукты. Легко понять производимый эффект. И очень непросто – воспроизвести в рамках стандартного бюджета.

Поэтому для своего меню мы взяли из «грибоедовского» те немногие блюда, которые готовятся из менее шикарных продуктов, зато интересны подачей или способом приготовления. А также присовокупили к этому интересные блюда из репертуара воландовой свиты и других героев. Что касается десертов, то тут даже «Грибоедов» не радует нас ничем оригинальнее мороженого. Поэтому десерты мы подобрали как раз из первого издания «Книги о вкусной и здоровой пище».

Меню вечера

Горячие закуски:

Яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках
Сосиски в томате

Холодные закуски:

Маринованные грибы
Селёдочка
Балык

Основное:

Мясо, жаренное на шпаге
Порционные судачки а натюрель
Котлеты де-воляй

Десерты:

Персики в малиновом сиропе
Шоколадный крем
Творожный торт
Булочки из заварного теста со сливками
Пудинг из саго

А также:

Ананас (употребляется с перцем, по рецепту Бегемота)
Мандарины
Фрукты
Конфеты

Тут в багровом свете от камина блеснула перед буфетчиком шпага, и Азазелло выложил на золотую тарелку шипящий кусок мяса, полил его лимонным соком и подал буфетчику золотую двузубую вилку.
– Покорнейше… я…
– Нет, нет, попробуйте!
Буфетчик из вежливости положил кусочек в рот и сразу понял, что жует что-то действительно очень свежее и, главное, необыкновенно вкусное. Но, прожевывая душистое, сочное мясо, буфетчик едва не подавился и не упал вторично. Из соседней комнаты влетела большая темная птица и тихонько задела крылом лысину буфетчика. Сев на каминную полку рядом с часами, птица оказалась совой. «Господи Боже мой! – подумал нервный, как все буфетчики, Андрей Фокич, – вот квартирка!»

Да, взметнулась волна горя, но подержалась, подержалась и стала спадать, и кой-кто уже вернулся к своему столику и – сперва украдкой, а потом и в открытую – выпил водочки и закусил. В самом деле, не пропадать же куриным котлетам де-воляй? Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодные останемся? Да ведь мы-то живы!

– Ты где сегодня ужинаешь, Амвросий?
– Что за вопрос, конечно, здесь, дорогой Фока! Арчибальд Арчибальдович шепнул мне сегодня, что будут порционные судачки а натюрель. Виртуозная штучка!
– Умеешь ты жить, Амвросий! – со вздохом отвечал тощий, запущенный, с карбункулом на шее Фока румяногубому гиганту, золотистоволосому, пышнощекому Амвросию-поэту.
– Никакого уменья особенного у меня нету, – возражал Амвросий, – а обыкновенное желание жить по-человечески. Ты хочешь сказать, Фока, что судачки можно встретить и в «Колизее». Но в «Колизее» порция судачков стоит тринадцать рублей пятнадцать копеек, а у нас – пять пятьдесят! Кроме того, в «Колизее» судачки третьедневочные, и, кроме того, еще у тебя нет гарантии, что ты не получишь в «Колизее» виноградной кистью по морде от первого попавшего молодого человека, ворвавшегося с Театрального проезда. Нет, я категорически против «Колизея», – гремел на весь бульвар гастроном Амвросий. – Не уговаривай меня, Фока!
– Я не уговариваю тебя, Амвросий, – пищал Фока. – Дома можно поужинать.
– Слуга покорный, – трубил Амвросий, – представляю себе твою жену, пытающуюся соорудить в кастрюльке в общей кухне дома порционные судачки а натюрель! Ги-ги-ги!.. Оревуар, Фока! – И, напевая, Амвросий устремлялся к веранде под тентом.

Эх-хо-хо… Да, было, было!.. Помнят московские старожилы знаменитого Грибоедова! Что отварные порционные судачки! Дешевка это, милый Амвросий! А стерлядь, стерлядь в серебристой кастрюльке, стерлядь кусками, переложенными раковыми шейками и свежей икрой? А яйца-кокотт с шампиньоновым пюре в чашечках?..

– Чем буду потчевать? Балычок имею особенный… у архитекторского съезда оторвал…
– Вы… э… дайте нам вообще закусочку… э… – промычал Коровьев, раскидываясь на стуле.
– Понимаю, – закрывая глаза, многозначительно ответил Арчибальд Арчибальдович.

Через пять минут председатель сидел за столом в своей маленькой столовой. Супруга его принесла из кухни аккуратно нарезанную селедочку, густо посыпанную зеленым луком. Никанор Иванович налил лафитничек водки, выпил, налил второй, выпил, подхватил на вилку три куска селедки… и в это время позвонили.

Тут наши знакомые отошли от иностранца с его лососиной к краю кондитерского прилавка.
– Жарко сегодня, – обратился Коровьев к молоденькой, краснощекой продавщице и не получил от нее никакого ответа на это. – Почем мандарины? – осведомился тогда у нее Коровьев.
– Тридцать копеек кило, – ответила продавщица.
– Все кусается, – вздохнув, заметил Коровьев, – эх, эх. – Он немного еще подумал и пригласил своего спутника: – Кушай, Бегемот.
Толстяк взял свой примус под мышку, овладел верхним мандарином в пирамиде и, тут же со шкурой сожравши его, принялся за второй.
Продавщицу обуял смертельный ужас.
– Вы с ума сошли! – вскричала она, теряя свой румянец. – Чек подавайте! Чек! – и она уронила конфетные щипцы.
– Душенька, милочка, красавица, – засипел Коровьев, переваливаясь через прилавок и подмигивая продавщице, – не при валюте мы сегодня… ну что ты поделаешь! Но, клянусь вам, в следующий же раз, и уж никак не позже понедельника, отдадим все чистоганом. Мы здесь недалеко, на Садовой, где пожар.

Бегемот отрезал кусок ананаса, посолил его, поперчил, съел и после этого так залихватски тяпнул вторую стопку спирта, что все зааплодировали.
После второй стопки, выпитой Маргаритой, свечи в канделябрах разгорелись поярче и в камине прибавилось пламени. Никакого опьянения Маргарита не чувствовала. Кусая белыми зубами мясо, Маргарита упивалась текущим из него соком и в то же время смотрела, как Бегемот намазывает горчицей устрицу.
– Ты еще винограду сверху положи, – тихо сказала Гелла, пихнув в бок кота.
– Попрошу меня не учить, – ответил Бегемот, – сиживал за столом, не беспокойтесь, сиживал!

Степа, тараща глаза, увидел, что на маленьком столике сервирован поднос, на коем имеется нарезанный белый хлеб, паюсная икра в вазочке, белые маринованные грибы на тарелочке, что-то в кастрюльке и, наконец, водка в объемистом ювелиршином графинчике.

Особенно поразило Степу то, что графин запотел от холода. Впрочем, это было понятно – он помещался в полоскательнице, набитой льдом. Накрыто, словом, было чисто, умело.
Незнакомец не дал Степиному изумлению развиться до степени болезненной и ловко налил ему полстопки водки.
– А вы? – пискнул Степа.
– С удовольствием!
Прыгающей рукой поднес Степа стопку к устам, а незнакомец одним духом проглотил содержимое своей стопки.

Прожевывая кусок икры, Степа выдавил из себя слова:
– А вы что же… закусить?
– Благодарствуйте, я не закусываю никогда, – ответил незнакомец и налил по второй. Открыли кастрюлю – в ней оказались сосиски в томате.